Программа №1236

Первые два года жизни у дочки не было проблем со здоровьем. Как и многие детки, она болела в основном ОРЗ и ОРВИ. В начале 2020 года мы заметили, что Катин животик выглядит как арбузик, и решили отвести ребенка в больницу. Хирург патологий не выявил, но мы настояли на тщательном осмотре. Доктор назначил УЗИ брюшной полости, написав в направлении «увеличение селезенки».

21 февраля 2020 года мы пришли на ультразвуковое исследование. Специалист сначала задавал вопросы о самочувствии Кати, а затем вышел из кабинета. Вернулся он уже вместе с заведующей, чтобы сообщить нам плохие новости и дать направление в Детскую областную больницу. Когда я услышала, что у моей малышки обнаружили новообразование, земля ушла из-под ног, свет померк и все краски жизни стали серыми. Я лишь смотрела на беззащитную доченьку и думала о том, что же с нами будет дальше…

Всю дорогу до больницы мы ехали молча, у каждого были свои мысли, которые не хотелось говорить вслух. Спокойно сидела только Катя, ведь она даже не подозревала, какие испытания нас ждут впереди. В приемном отделении дочку осмотрел уролог и сказал, что малышке необходима госпитализация. Я была в шоке от происходящего.

25 февраля нас положили в отделение онкогематологии. Катюша прошла множество обследований, но врачи не смогли поставить точный диагноз и определить локализацию опухоли. После четырех дней нахождения в стационаре нас направили в НМИЦ имени Блохина. 2 марта мы приехали в московский онкоцентр. Там дочке снова назначили анализы, КТ, пункцию и сцинтиграфию. В итоге специалисты вынесли малышке страшный приговор: «нейробластома левого надпочечника».

17 марта хирурги провели радикальную операцию по удалению новообразования. Через неделю после вмешательства пришли результаты гистологии, а вместе с ними и хорошие новости: Катю выписали на контроль в группе наблюдения. 3 апреля мы вернулись в родной Ульяновск. Семья воссоединилась, опухоль была удалена, Катя начала восстанавливаться, нашему счастью не было предела!

Первое контрольное обследование в Центре им. Блохина назначили на начало июля. Перед поездкой нужно было сдать анализы и сделать УЗИ. После 10 июня у Кати начались проблемы с ЖКТ, но мы сослались на жаркую погоду. 19 июня супруг отвел дочку на ультразвуковое исследование. Я в этот день работала и очень ждала звонка с результатами. Поскольку телефон долго молчал, я не выдержала и позвонила сама. «Опухоль опять выросла», — раздалось в трубке. Земля снова ушла из-под ног. Я моментально связалась с московским онкологом. Он сказал, что нам необходимо срочно приехать в клинику.

22 июня мы уже были в столице. Катюшка вновь перенесла КТ, УЗИ, многочисленные наркозы, пункции и сцинтиграфию. Она настоящий герой! Обследования показали, что случился рецидив и началось метастатическое поражение легких и левой подвздошной кости.

13 июля нас госпитализировали в хирургическое отделение, нужно было начинать химиотерапию. Первый курс дался доченьке очень тяжело: она перестала кушать, играть, целыми днями лежала. Показатели крови падали до критических значений, и Катюше несколько раз делали переливание.

Когда встал вопрос о волосах, мы не знали, что делать. Как объяснить трехлетней девочке, что нужно постричься наголо? У Кати были длинные косы, стрижка бы окончательно расшатала психику ребенка. Мы не могли кому-то доверить эту процедуру, поэтому сами нашли машинку и постригли доченьку. Сначала малышке было смешно и щекотно, но потом она поняла, что происходит. «Отдайте мои волосы! Верните все как было!», — кричала в слезах наша девочка. В тот момент по моим щекам текли горячие-горячие слезы.

Курсы химиотерапии сменялись один за другим. У Кати появились побочные эффекты лечения: аплазия, мукозит, отсутствие аппетита, тошнота и рвота. После третьего блока химии был аферез (взятие) стволовых клеток. 10 октября хирурги провели операцию. Время тогда остановилось, минуты тянулись целую вечность.

Меня пустили к дочке только утром. Я увидела свою малышку, и сердце замерло: она лежала бледная и измученная, из животика торчали дренажи. «Мама, я так тебя ждала», — сказала мне тогда Катюша. Я сидела возле нее и улыбалась, а душа моя рвалась на части. Мне хотелось забрать у ребенка всю боль. Доченька пробыла в реанимации шесть дней. Когда врачи сообщили, что наше солнышко переводят в палату, мы были на седьмом небе от счастья!

Как только Катюшка восстановилась после операции, началась череда курсов химии. Новый год мы тоже встретили в больнице. В мае 2021 года завершилась тринадцатая химиотерапия. 1 июня дочку госпитализировали в радиологию для введения радиоактивного йода. Папа был рядом с малышкой и поддерживал ее.

4 июня мы приехали в НМИЦ имени Блохина для проведения высокодозной химии и трансплантации стволовых клеток, которые ждали Катеньку еще с сентября. Так как в день пересадки дочка отказалась от еды, врачи решили установить желудочный зонд, через который я и кормила ребенка. Этот этап лечения малышка перенесла очень тяжело: ее рвало, на теле были ожоги, поднималась высокая температура, начался мукозит.

Сейчас наша доченька находится на пути восстановления. Чтобы победить болезнь окончательно, ей нужно пройти иммунотерапию незарегистрированным в России препаратом «Динутуксимаб бета». Стоит лекарство огромных денег — более пяти с половиной миллионов рублей! Приобрести его мы должны самостоятельно, но для нас эта сумма непосильна!

Катенька — активная и творческая девочка, которая любит танцевать и рисовать красками фрагменты мультфильмов. Она очень аккуратная малышка: всегда убирает за собой игрушки и помогает мне во всем. Также дочка обожает возиться с тестом и делать из него маленькие пирожки с начинкой.

Дорогие благотворители, не оставляйте нас наедине с горем! Пожалуйста, подарите нашей Катюше, сражающейся с таким страшным врагом, шанс на счастливое детство и здоровую жизнь!

С уважением, мама Кати